«Фотограф Серебряного века. Светопись художника Эберлинга»

Альфред Рудольфович Эберлинг (1871 -1951) прожил долгую и сложную жизнь. Он любил красивых женщин и ему отвечали взаимностью, он подолгу жил за границей и еще до революции объездил половину Европы. Однако большая часть его жизни прошла в Петербурге. Он знал почтение и любовь многочисленных учеников, окружавших его до последнего дня его жизни и сохранивших не только память о нем, но и его мастерскую и большую часть архива.
Сохранились и его картины — частично в музеях — в Русском и Театральном в Петербурге, в Бахрушинском в Москве, в периферийных  собраниях, в частности, в Барнауле, где он находился в эвакуации. Хранятся его полотна и в частных коллекциях — самая полная находится в Италии — в стране, которую он очень любил и где часто и подолгу жил.

Случилось так, что интерес к нему возродился спустя полвека после его смерти, но уже не как к живописцу, а как к фотографу, чего он, конечно, никак не мог бы предположить, ибо никогда серьезно не относился к этой стороне своего творчества. В этом его история перекликается с судьбами других художников, ставших классиками мировой фотографии, французов Эжена Атже и Анри Лартига, немца Генриха Цилле.

В 1898 году по окончании Академии Художеств по классу И. Е. Репина Эберлинг вместе с двумя сокурсниками командируется в Константинополь для росписи православного храма в Сан-Стефано.
Судя по записям в его дневнике, 1 февраля они уезжают из Петербурга, а 8 февраля на пароходе «Королева Ольга» отплывают в Константинополь. В том же календаре находим запись от 21 февраля — «купил фотоаппарат и принадлежности фотографические» и уже 22 февраля — «проявил первые снимки». Так началось его увлечение светописью, которое продолжалось несколько десятилетий.

Судя по негативам, сделанным им в Константинополе, он приобрел наиболее доступную и распространенную в ту пору портативную камеру Pocket Kodak, которая появилась в магазинах  в 1895 году. Можно сказать, что это был прототип современных «мыльниц» с той только разницей, что этот аппарат отрабатывал одну единственную выдержку при фиксированной диафрагме. Ограниченные возможности камеры предопределяли условия съемки: снимать можно было только на улице и только при ярком солнечном свете.

Этот опыт  помог ему в следующем 1899 году сделать  еще более удачные снимки в Петербурге. Главная их особенность — удивительное композиционное совершенство. Поражает его склонность к живой, неорганизованной или, как позднее будут говорить, репортажной манере съемки;  люди, которых он снимает, зачастую не успевают на него среагировать.

В 1907 году Эберлинг начинает работать над большим полотном из балетного мира «Храм Терпсихоры», в которой он изобразит многих известных танцовщиц тех лет. Для этой картины ему позировали замечательные балерины  Анна Павлова, Тамара Карсавина, Матильда Кшесинская.
«Весь вкус, всю прелесть своего колорита Эберлинг отдает женским портретам», — писали газеты об этой его работе. Параллельно с живописными эскизами Эберлинг делал фотопортреты своих героинь, озорные, изысканные, исполненные любви и восхищения. Эти замечательные работы мастера также являются безусловным открытием отечественной светописи.

Владимир НИКИТИН